Хорошо что теперь летят не ракеты

Как-то привыкаешь к тому, что стюардессы в самолетах — молоденькие, и в этом есть логика преимущества эмоций пассажира над возрастной толерантностью. Но только не на борту американских авиакомпаний: нас обслуживали серьезные старушки, поэтому многочасовой полет в Штаты прошел тихо и смиренно, как в церковноприходской школе.

Белая простыня

«Хорошо что к нам от вас летают самолеты, а не ракеты», — так выразился Джон после встречи на берегах Потомака (все таки эта река, многократно прозвучавшая в советских пропагандистких клише, существует). Истинный вкус этой фразы я ощутил позже, когда во время уже ответного визита, в Москве, в тихом вечернем ресторанчике Джон рассказывал о временах противостояния.

Для нас, студентов 80-х, да и уже после срочной службы, перспектива ядерной войны никогда не выглядела серьезной. То ли мы росли в атмосфере противостояния, то ли терять было нечего — ну будет война и будет. — Что нужно делать после ядерной атаки? — Накрыться белой простыней и тихо ползти на кладбище. — А почему тихо? — Чтобы не поднимать паники. Как выяснилось, для американцев все это было всерьез. Они действительно боялись этой войны, боялись что мы ударим первыми.

Джон служил подводником на Полярисе, и каждый раз когда объявляли боевую тревогу, в голове одни и те же мысли: последний залп по чужому дому, когда твоего дома уже может быть и нет. Но если отвлечься от этих грустных воспоминаний, Джон — подтянутый и активный вице-президент крупной компании ITT Exelis (ныне уже Harris). Она принимает нас чтобы поделиться своим опытом в проекте федеральной сети ADS-B — системе зависимого наблюдения. Про эту систему я напишу как-нибудь отдельно, а здесь — просто путевые заметки про Штаты.

Security Check

Да, здесь очень любят безопасность. Это стало заметно еще во время пересадки во Франкфурте. Как я понял, посадку на штатовский рейс контролировали американские спецы. Меня остановили, когда я тихо — мирно попытался пройти через арку, и грозно и так с подозрением вопросили: — Сэр, а вы прошли секьюрити чек? Тут я сразу осознал, в какой роли выступаю — попытался попасть на самолет без проверки багажа. Что поделаешь, надо проходить проверку — я иду по указанному направлению к двум амбалам. Сразу чувствуется, какая мощь государства стоит за ними — совсем как в кино. Проверка багажа на безопасность проходила следующим образом: первый амбал спрашивает, сам ли я упаковывал этот багаж, и после того как я честно сказал: Yes!  второй лепит на мою сумку бирку. Вот собственно и все, а вы чего ждали? Так я и не понял таинственный смысл этой процедуры. Наверное, все дело в том, что если я их обману и разберу самолет на кусочки, меня можно будет судить, поскольку я сам признался в упаковке. Только так!

Позже, когда мы гуляли по Конгрессу, был аналогичный секьюрити чек. Похожую бирку лепили на всех, даже на маленьких девочек — кто знает, что у них в голове.

После таких проверок мозг начинает совершенно на автомате анализировать, как ее можно обойти. Я знаю, что эта особенность — попытка обхода правил или социального взлома присуща всем гражданам exUSSR. Чтож, было на чем учиться. В этом смысле весьма характерна история с ломом в туалете вагона — отвлечемся от америки на пару минут.

Лом в туалете

Было дело, ехал я в купе поезда. Дорога длинная, попутчики потихоньку разговорились. Среди попутчиков — пищевой химик, который и затеял этот разговор, дама среднего возраста и молчаливый господин. Слово за слово, и химик выдвигает следующее предположение. Если взять лом и пройти с ним в туалет вагона, и выпустить этот лом в известное отверстие наружу, то он упрется в железнодорожное полотно и поезд сойдет с рельсов. (Внимание! Данная задача изложена только в познавательных целях. Не пытайтесь воспроизвести ее в реальности!)

Хорошее предупреждение я написал, правда? Тоже кстати в американском стиле, как на костюме Бэтмана для детей: не пытайтесь в нем прыгать с крыши, вы не полетите.

Так вот. После того как пищевой химик запустил эту вирусную идею, в купе началось оживленное обсуждение. Я высказал предположение, что теоретически это возможно, поскольку вагонная тележка не крепится к колесам и удерживается только силой своей тяжести. Дама подметила, что этот способ годится только для туалетов старой конструкции — в новых биотуалетах вначале придется пробить ломом вытяжное устройство. В самый разгар обсуждения молчаливый господин опасливо закрыл дверь купе и сообщил: ведь лом же еще надо пронести в вагон, а потом и в туалет — как это сделать незаметно? — после чего явно принялся обдумывать всю операцию от начала и до конца.

В результате, пищевой химик подвел черту под нашей дискуссией совершенно неожиданным образом: он никоим образом не прояснил нам, возможно это на самом деле или нет, и только обратил наше внимание на следующий факт: ни один из нас не спросил, зачем собственно это надо делать, втыкать лом в унитаз чтобы поезд сошел с рельсов.

Позже, когда я сам становился инициатором такого обсуждения с exUSSR коллегами, все было точно также: они азартно искали пути решения этой задачи, но никому и в голову не пришло остановиться и сказать: ай-яй-яй, не надо так делать )

Вот такие особенности нашего криминального мышления, выпестованного боями в очередях, доставанием дефицита по дороге к светлому будущему.

Кстати, пищевой химик убил мою последнюю иллюзию по поводу натуральности пищевых продуктов: уж я то на все сто был уверен, что мороженое точно никак нельзя сделать синтетическим. Грустно улыбаясь мне, он рассказал про эфир целлюлозы и посоветовал распрощаться со сладкими морожеными детскими воспоминаниями.

Вашингтонские прогулки

Мы живем в пригороде Вашингтона и выбираемся в город на прогулку. Город этот довольно особенный: его положение связано со статусом столицы. У нас как-то само собой разумеется что столица — Москва еще и центр московской области. Здесь это не так. По какой-но неведомой мне причине, ни один из штатов не захотел принять у себя столицу страны. Возможно, это связано с тем что мало желающих держать у себя кучу чиновников которые ничего не производят ) Поэтому им выделили отдельное гетто, которое называется федеральный округ Колумбия — это даже не штат. Еще интереснее, что делегаты от Вашингтона в конгрессе США не имеют право голоса. Вот такая дискриминация. Как нам объяснили, «чтобы чиновники и бизнес не мылись в одной бане». Ну мало ли что, а то в раздевалке кому нибудь чемоданчик с наличностью передадут, или дела какие нибудь сомнительные начнут обсуждать в парилке.

В пригороде смотреть нечего. Многочисленные многоэтажные паркинги создают ощущение промзоны. В самом Вашингтоне Джон любезно организовал нам экскурсию в Конгресс, заодно посмотрели разные монументальные здания, которые отражают историю отцов — основателей США. Когда смотришь на это мраморное великолепие, напоминающее музей, в голову просится только одно слово: новодел.

В Конгрессе экскурсия проходит так. Никакой самодеятельности, всю подходящую толпу разбивают по группам, вешают бирки Security Check и отдают группу экскурсоводу. В начале экскурсии все группы заводят в кинозал и показывают фильм про демократию в Америке. Вот буквально так заводят и рассаживают — отвертеться от этого никак невозможно. Нет, конечно это гораздо интереснее, чем политинформации по четвергам, и даже прикольно. Самое интересное в этом просмотре это то, что окружающий народ внимает фильму с высшей степени серьезности, ощущая этот торжественный миг пребывания в центре цитадели демократии. Ощущение такое, что они вот-вот встанут и запоют какой-нибудь гимн. Даже неудобно было сидеть с нашим хихиканьем и ироничными переглядываниями.

После фильма к каждой группе прикрепляется экскурсовод, а экскурсантам, то есть нам, выдаются наушники. После чего экскурсовод начинает водить нас по залу от картины к картине и рассказывать о том, как развивалась американская демократия. Заметьте, у слушателей нет никаких микрофонов: канал работает только в одну сторону; в уши плавно льется годами отработанный рассказ ) Нет, можно конечно перебить гида нашей группы и задать какой-нибудь вопрос, но это бесполезно. Он только вежливо улыбнется и продолжит с того же места, на котором остановился.

Чтобы от посещения Конгресса остался какой-нибудь приятный осадок, я вспомнил про его библиотеку: помнится в прошлом говорили, что все научные публикации оседают там. Мы попросили Джона организовать запрос, и оказывается нет проблем: за столиком сидит персонал с ноутом и готов поискать в электронном каталоге наши произведения. Я называю заголовки своих статей, тему кандидатской. Ничего. То же самое озвучивает Саша Миролюбов из своих творений по физике. Тоже ничего. Меняем поиск, ключевые слова — база библиотеки Конгресса молчит. Последняя попытка поиска: Саша просит посмотреть свои статьи по ключевому слову Quantum Algebra. И снова ничего.

Мы покидаем здание в полной тишине. У всех на языке вертится один и тот же вопрос. Наконец, Джон не выдерживает и задает его: — Саша, а что это такое — квантовая алгебра? И тут Саша увлеченно начинает объяснять про систему четких и нечетких множеств и много других интересных вещей. Джон несколько обескураженно кивает головой. Вроде приехали посмотреть сеть ADS-B, а тут такая экзотика…

Стена

Что мне реально понравилось, это большой мемориал, гранитная стена на которой нанесены списки погибших в американских войнах во Вьетнаме и Корее. Выносим за скобки всю политику и оставляем только одно: память об этих солдатах. Эту память сохранили и дали возможность друзьям и родным придти к этой стене и положить цветы. Фамилий и имен огромное количество, они идут нескончаемо подряд на гранитных плитах.

И не только для родных: любой, взглянув на эту стену, может осознать размер списка и какова была цена.

Почему так же не сделать и у нас, например на Поклонной Горе? Вопрос риторический: потому что не знаем и не помним. Кто искал где эти солдатские могилы, раскиданные по всей стране и кто в них лежит? Память переносит на много лет назад, в школу, когда у нас появился новый историк и мы начали ходить в походы.

Рюкзак, немного еды, одежда, и мы небольшой группой вместе с ним ходим по разным местам, которые он отлично знает и любит. У нас не было транспорта, но все равно как-то добирались — на попутных грузовиках и автобусах. Стена пробудила это воспоминание: мы в походе зимой в Осетии. Глубокий снег, мороз, рычаг взвода моего ФЭД-3 примерзает к корпусу. Мы находимся в небольшом селе, где шли бои Отечественной войны. По рассказу местных, где-то в лесу есть общая могила погибших солдат — это наша цель. Для местных мы — странные люди. Вместо того чтобы сидеть дома, нас носит по чужим краям, где мы ищем захоронения солдат, которых уже давно никто не помнит.

Зимний лес сказочно красив: каждая ветка одета в блестящий прозрачный ледяной покров, и под тонким льдом бежит ручей. Мы находим эту могилку. На ней камень, и на камне список из десяти с лишним фамилий. Мы переписываем эти фамилии, потом в местном сельсовете пытаемся узнать, кто были эти люди и откуда они. Потом, вернувшись домой, в школе мы пишем письма родственникам этих солдат о том, где они похоронены. Чаще всего на письма не отвечают. Очень редко кто-нибудь напишет слова благодарности — но мы не переживаем, потому что мы молоды, веселы и не совсем понимаем, для чего нужно это делать. Гораздо интереснее путешествовать в снегу и потом отогреться в доме у какого-нибудь гостеприимного селянина.

Как я понимаю сейчас, государству это было неинтересно. Единственной движущей силой был наш неутомимый историк.

Космос

Еще одна вещь, которая мне понравилась — это Центр или музей авиации и космонавтики, вроде так он называется. Дело даже не в том, что в нем очень много интересных экспонатов — от ракет и самолетов до двигателей. На удивление, мы нашли там много чего от нашей бывшей империи exUSSR. Вроде бы летели за много тысяч километров в другую страну, которая считалась нашим врагом №1, чтобы обнаружить память, которую сохранили о нас.

Эту нашу межконтинентальную баллистическую ракету видно отовсюду. У меня такое ощущение, что потолок здания проектировали под нее, чтобы она поместилась ) В части, где я служил в 80-х, была пусковая ракетная точка. До нас она дошла в виде трех взорванных по договору о разоружении шахт и многоэтажным бетонным городом под землей, куда ходить было строго запрещено. Ну и конечно эти запреты не соблюдались. Сами ракеты я не видел, и вот выпал случай полюбоваться в столице Штатов.

Я долго стоял и смотрел на нее. Она не выглядела как трофей и выбивалась по смыслу из ряда остальных экспонатов. Больше всего она была похожа на капсулу времени, в которой живут души людей, которые ее создали, и их современников. Или на памятник ушедшей эпохи и страны, со вкусом ароматным и горьким как дым.

Чем еще хорош этот музей — в нем без коньюнктуры и передергиваний была показана история нашей космонавтики. На этом стенде идут вместе две исторические линии: красная это наши события и запуски, синяя — американская. Причем наша сверху ) Упомянуты все значимые события, начиная с запуска Луны-1 в 1959 году. Даже несмотря на то, что этот аппарат не достиг поставленной цели — попадания на Луну (он остался спутником Солнца), на стенде отмечен его рекорд — достижение второй космической скорости, что позволило ему покинуть орбиту Земли.

И конечно, самое значимое событие космоса, о котором здесь все помнят, несмотря ни на что: полет Юрия Гагарина. Смешаные чувства вызывает эта черно-белая газета того времени. Здесь есть все: показана траектория движения ракеты, фото космонавта, даже внутреннее устройство корабля. И самое главное: что человек вернулся живым. Для нас сейчас это выглядит само собой разумеющимся, но тогда видимо люди осознавали риски первого полета.

Автопробег

Конечно, самое интересное что можно наблюдать в другой стране — это то как у них сделано по другому, не так как у нас. Взять хотя бы такие авто, как пикап. Любимая американцами машина, и понятно почему — вместительная и очень практичная. Никого не напрягает, что эти полугрузовики паркуются рядом с Конгрессом, как на этом фото. Для нашей страны это тем более практичная машина (дача — картошка — кирпичи). Но передвигаться по Москве на нем не получится — придется заплатить штраф. По ощущениям, эта тупая манера запрещать все что только возможно, и была причиной той усталости и равнодушия по отношению к рухнувшему СССР.

На выходных мы решили смотаться в Нью-Йорк. Стали обсуждать варианты по передвижению. Долго выбирали между поездом и самолетом, когда внезапно не появилась простая и очевидная мысль — почему бы не арендовать авто? Мы же в Штатах, где это делается как дважды два. Но определенные сомнения конечно были. Масла в огонь подлила супруга Джона, когда мы поделились с ней своими планами. Она была почти что в ужасе: ехать на машине в Нью-Йорк с нашей стороны казалось ей непростительным легкомыслием и ребячеством. Поездом и только поездом — надежно и безопасно! Но мы не могли отказаться от возможности покататься на авто от Вашингтона до Нью-Йорка.

Пробили по интернету прокатные конторы, и выяснилось что их просто целая куча в самом аэропорту. Между нашим отелем и этими конторами курсирует шатл — очень удобно. В пустой конторе нас встречает взрослый дядечка. У нас, как и у каждого постсоветского человека, появляются опасения. Подойдут ли наши права? Могут нас кинуть и подсунуть неисправную или битую машину? Но все оказывается гораздо проще и до обидного быстро. На права дядечка даже не смотрит, точнее взглянул только чтобы записать имя и фамилию. Мы берем полное покрытие страховки на все возможные случаи, и это оказывается до приятности недорого. Он предлагает нам опцию: автоматическую оплату на пунктах пропуска платных дорог. Мы понимаем, что это удобно, и соглашаемся. Единственная заминка возникла когда мы выбирали автомобиль. До этого все единогласно согласились, что шиковать не будем, возьмем простенькую легковушку с доставкой из пункта А в пункт Б. И даже заприметили эту старушку на автомобильной площадке. Но дядечка добил нас, сообщив что здоровый семиместный Suburban, герой всяческих голливудских фильмов про людей в черных костюмах с автоматами, сдается с хорошей скидкой. И тут мы дрогнули — тоже единогласно. Дядечка вывалил на стойку ключи от машины и отвернулся, занявшись своим делом. — И это все? — переглянувшись, подумали мы и пошли к машине. Сели, пригнали ее к отелю и ранним утром поехали в Нью-Йорк.

Так вот, из интересного, то что у них сделано по другому. По трассе ехали ночью, а дневная Москва скидывала нам на телефон особенности правил движения в Штатах. Рулили по очереди, мне достался самый вкусный кусок — въезд в Нью-Йорк. Очень информативны указатели, которые говорят о наличии примыкающей дороги справа — знаешь, что кто-то может выскочить со въезда на трассу. Табло на трассе, в отличие от московских, которые кроме температуры и гололеда больше ничего не показывают, отображают реальную ситуацию: например, на таком-то километре справа у обочины стоит грузовик. В городе можно поворачивать на красный направо, уступая дорогу, а если такой поворот запрещен, ставится специальный знак. В Нью-Йорке немного обескураживает то, что светофоры стоят после перекрестка — очень непривычно.

Сам город выглядит точно также, как представляешь его по фильмам. Высокие здания, колодцы улиц, в которые не проникает солнечный свет. Маленькие тесные китайские забегаловки с непонятной публикой и куда заходит пара копов перекусить во время дежурства. Центральный Парк, где все чем-то занимаются — или бегают, прыгают или катаются. Я ощутил определенную атмосферу — позднего Советского Союза, только не распадающегося, а такого богатого, сытого и неподвижного. Как и Союзе, есть много клеточек, куда можно встроиться и спокойно жить, чередуя обеды в китайской корчме и прогулки в Центральном Парке. В общем, это старость, детка!

По дороге в Нью-Йорк мы заехали в Пенсильванию перекусить. Было раннее утро, и мы нашли местный макдональдс. Интересно перекусить в настоящем true американском маке, правда? Зайти с парадного входа не получилось, потому что поперек лестницы лежал и мирно посапывал бомжик. Совсем как в американских кино, такие какие греются у этих бочек с разведенным в них костром. Мы зашли в бокового входа. Что сказать… московские маки, да и в других городах — это просто библиотеки по сравнению с тем что мы увидели. Это был интерьер а-ля вокзального буфета 80-х, где буфетчица тетя Зина сноровисто открывает бутылки с пивом своим обручальным кольцом на пухлом пальце. Про туалет лучше умолчать )

Возвратились мы ночью. Рассказать как проходила сдача авто назад в прокатную контору? Рассказ получится очень коротким. Мы просто положили ключи на стойку и нас отправили с пожеланиями спокойной ночи. Шатл подобрал нас и отвез в отель. Никаких проверок на царапины и так далее. Главное — оставить полный бак. Тут с этим строго.

Посиделки

Да, да, да — все что говорят про местную еду это правда. Пакеты, чипсы, банки. Мне могут возразить, что не нужно ходить по дешевым закусочным. Извините, на Кавказе в самой непрезентабельной забегаловке вас накормят так, что вы пальчики оближете. Чего никогда не будет в Москве в каком нибудь «Пушкине» на бульварном кольце.

Ну ладно, ладно, были мы и в дорогих ресторанах, в том числе и по приглашению наших партнеров. Кофе подливают из металлических кофейников — остывший, естественно. На мой запрос томатного сока принесли банку! Правда с трубочкой. Представляете? Такое пафосное заведение, белая скатерть и на ней банка. И трубочка сверху.

Мы встречали много тучных, перекормленных людей. Но было много и других — поджарых и спортивных. Сам Джон, несмотря на возраст, выглядит отлично. Так что это вопрос выбора — как жить и что есть.

Вот как раз в этом ресторане мы и разговорились о том, о сем. Со стороны ITT были в основном инженеры, взрослые люди. Вынужден сознаться, что до этой встречи американцев представлял немного в другом формате. Из тех с кем приходилось встречаться в Москве — оптимистичные, позитивные но поверхностные люди, со склонностью к большому упрощению. Здесь же все были из другого теста. Это инженерная каста, и с самооценкой у этой касты все нормально. Точно также они отнеслись и к нам, от чего мы правда говоря давно отвыкли. Для них дипломированный инженер — это слово на первом месте визитки, а потом уже директор или какой-то собственник. И историю нашей страны и что происходит сейчас они прекрасно понимают. Дураков там нет и отношение к нам не ревнивое или опасливое, а скорее понимающее и сочувствующее. В такие моменты в голову приходит мысль, что мы разделены не вертикально — границами стран и государств, а реальное деление совсем другого свойства — горизонтальное, между теми кто сверху и кто снизу.

Интересно развеиваются собственные мифы, в которые конечно до конца сам не веришь. Это же случилось с пресловутым Harassment. В середине посиделки я спросил у Джона, правда ли в штатах можно огрести срок за то, что сделал девушке комплимент. Джон отреагировал молниеносно: он поинтересовался у девушки, которая сидела с нами за столом, как она отреагирует на то что я назвал ее по-русски хорошенькой. Она тут же расцвела всеми красками и смущенно проговорила: Oh, thank you, thank you! Сидевший напротив коллега немного упрекнул меня: а как еще может отреагировать на это нормальная девушка? Конечно, ей это понравится!

Так что эти люди живут в своей вселенной. Там где нет адвокатов, лоеров, которых они не любят, чиновников, которым они не доверяют. Похоже на нас, правда?

Ну а собственно зачем мы туда ездили… об этом другая история. Как нибудь напишу про этот проект, в котором изнутри, из первых рук можно посмотреть как работает все вместе: американское государство, бизнес и техника.